Проводники меньшего зла

Если закрыть глаза, то усадьба казалась надтреснутой. То есть дело было не в ней самой. Дом и все постройки добротные, солидные, тщательно укрывавшие от внешнего мира. Высокие, крепкие, чуть ли не башни - уверенно стояли под низким осенним небом. Трещина была в людях, которые направляли здешнюю жизнь.

Именно поэтому синие, не по-человечески светящиеся глаза следили издалека с безысходной тоской и тревогой. Их обладатель устало прислонился спиной к дереву и прижал колени к груди. Неуклюжая поза иногда помогала успокоить боль. Совсем немного - он не особо обманывался на этот счёт.

Медленно уходили минуты пасмурного осеннего дня, а он все сидел, пытаясь принять решение. В кошельке ещё осталось несколько монет, но прийти к ним, попросить продать хотя бы хлеба?.. Они почти наверняка предупреждены, знают его приметы. А если даже нет - какой след он за собой оставит? Исхудавший, в потрёпанной, несмотря на все старания одежде, странной на здешний взгляд.

Хватит ли времени дойти до портала? И хватит ли сил на этот отчаянный рывок?

Съежившись под деревом, Аймор пытался вспомнить сколько же дней он шел по лесам. Память упорно подсовывала отдельные фрагменты. Бьющие издалека нетерпеливый азарт и жадность преследователей. Сплошная стена пока густого леса, через который он шел, ориентируясь только на чувства людей и зверей - и ещё на чуть слышное ощущение портала. Передышки, когда он находил ручей, пил и старался привести себя в порядок. Ночёвки, напряжённый полусон в кустах или под большими елями. Под густым шатром из веток было теплее, они закрывали со всех сторон и он чувствовал себя увереннее. Даже один раз остался днём, свернувшись на сухих опавших иголках.

Купленные в деревне сухари кончились, а больше он не мог найти почти ничего. Один раз подобрал несколько орехов, и как же трудно было их давить палкой! Почти все травы пожухли. На поиски живых нужно время, которого не было тревожными днями.

И сейчас при быстрых движениях у него перед глазами дрожала рваная черная сетка. Несколько раз она растягивалась в сплошную пелену и потом Аймор осознавал что лежит на земле.

Он не доверял своим силам и не мог доверять жителям этой усадьбы. А если что-то делать - нужно днём, когда его глаза не так заметны.

Мучительная нерешительность исчезла внезапно. С пониманием того, что в усадьбе два человека в опасности и сейчас терзаются болью. А он может поговорить на языке тех, кто закрывает раны.

Оказывается, он отвык от открытого пространства. Выйти из леса было страшно. Усилие другого рода понадобилось чтобы пройти по убранным полям ровным шагом, не сгибаясь от боли. Черная сетка упрямо мерцала перед глазами.

Где-то на полпути его заметили, внимание ободряющим не было. Взгляды, одновременно изучающие и неприветливо равнодушные. Аймор невольно закутался в плащ.

Работники косились на него, но не сказали ни слова. Под тяжёлыми взглядами Аймор вошёл во двор. Серая собака на цепи встретила его лаем, ей мгновенно ответили ещё десяток собачьих голосов - нашли себе развлечение.

Тяжёлую дверь открыла старая служанка - сильная, жилистая, с неприветливым загорелым лицом и жёсткими натруженными руками.

- Кто ты?

Аймор понял, каким странным покажется ей его акцент.

- Здравствуйте, добрая женщина. Можно ли купить у вас еды?

Хорошо, что от поклона капюшон сполз ещё ниже.

- У нас не харчевня.

Отказ привычный, по усвоенному чужому решению.

- Пожалуйста, можно ли мне поговорить с вашим хозяином?

Может быть, всё-таки зря он привлекает к себе внимание? Но боль кольнула под ребра с такой силой, что Аймор еле устоял на ногах. Не выдать бы себя!

- Жди здесь, - дверь захлопнулась, заскрежетал засов. Внутрь дома, на второй этаж зажглась дорожка тающего интереса. И привычной до неудобства боли.

Другие шаги, и на пороге стал высокий мужчина в богатой одежде.

- Мастер Траув, здесь пришли и хотят с вами поговорить.

- Дел у тебя других нет, бродяг привечать. А тебе что здесь надо?

Аймор снова поклонился. Какая всё-таки непрочная защита - плащ.

- Прошу вас, можно ли купить у вас немного еды. Хотя бы кусок хлеба?

- Что? - Грубое презрение было хуже отталкивающей руки. - Пошел вон, или я велю спустить на тебя собак.

- Прошу вас, я готов не просто купить, я готов отработать.

- Вот как? - насмешливо протянул хозяин. - Да на что ты способен, заморыш? Колодец выкопаешь или солому уберешь в один день?

Сейчас эта дверь захлопнется. Он торопился.

- Я вылечу ваших больных. Я могу, я чувствую, - он в самом деле чувствовал.

И как же трудно выносить сразу свою, чужую боль и чужое презрение!

- У вас больны два человека, одна женщина. И мужчина, молодой, он сейчас проснулся.

- Так... Если ты явился в мой дом с такими заявлениями, сними плащ. Я должен тебя видеть.

Аймор повиновался. Уже откинув капюшон с тоскливым ужасом ощутил подозрение. Самое страшное и такое знакомое - подозрение, напряжение памяти когда сравниваешь с когда-то услышанным.

- Ладно, зайди.

Двое мужчин, явно не простые работники, изучали пришельца хмуро и настороженно. Особенно тот, кто был помладше, круглолицый и веснушчатый.

- Явился самозваный целитель, так он себя называет, - с усмешкой. - Ну, чем ты будешь лечить? И кто тебя подослал?!

Аймор вздрогнул от этого сгустка злобы.

- Никто. Я просто чувствую. И мне ничего не нужно для лечения. Только за руку взять...

- Ты всерьез подумал что я доверю свою мать бродягам с большой дороги? - круглолицый навис над Аймором.

- Я не знаю кто она вам. Но вы ничего не теряете.

- Обыщите-ка его.

Его заставили даже разуться, сильные руки перетряхнули мешок.

- Ничего нет, мастер Траув, - мужчина постарше был разочарован.

- Совсем ничего, у него даже ножа нет в дороге.

Новое, ещё более сильное подозрение, обитатели дома переглянулись.

- Ладно, раз сказал - отработаешь, иди лечи.

На лестнице откуда-то повеяло выпеченным хлебом, у Аймора закружилась голова. Он изо всех сил вцепился рукой в перила.

Провожатые молча переглянулись.

- Простите... Я давно шел, давно не ел.

- Урульф, какие у него деньги? Ты смотрел?

- Серебряные монеты, не наши.

Они переговаривались через голову Аймора словно его здесь не было.

- Серебряные, говоришь...

Траув искоса посмотрел на целителя. На полутемной лестнице ярче - и предательски - светились глаза.

- Иди давай, здесь не любят болтунов.

Женщина средних лет лежала в просторной спальне. Давешняя служанка вытирала пыль, она с любопытством покосилась на Аймора.

- Давай, ты хвалился, - хозяин пихнул его в спину.

Женщина застонала, схватившись за живот. Аймор согнулся пополам, не удержав слезы чужой и своей боли.

- Издеваешься, фигляр? - круглолицый в бешенстве схватил его за волосы.

- Я... Чувствую... Чужую боль... - еле выговорил целитель.

- Из этих, если не прикидывается, - сильная рука брезгливо выпустила свою жертву.

Под их взглядами Аймор опустился на одно колено. Глубоко дыша, чтобы сосредоточиться, взял стиснутую в кулак руку женщины в свои. Отрешиться от всего окружающего чтобы заработали его способности было очень трудно, но именно этот момент был прикосновением настоящего счастья.

Рука медленно расслабилась, а целитель, облепленный черной пеленой, уткнулся лбом в край матраса. Ноги дрожали.

- Смотри, смотри!

Аймор спиной чувствовал что они видят - успокоившееся лицо, ставшее ровным дыхание. Измученная болью пациентка сразу и глубоко заснула.

- Он, похоже, не врал.

И опять протянулась царапающая нить подозрения.

- А теперь иди к моему брату, - круглолицый.

Аймор поднялся, рискуя свалиться в черные волны.

- Я очень устал и давно не ел. Пожалуйста, дайте хотя бы чашку молока, иначе я не смогу.

Траув недовольно скривился, но делать было нечего.

- Принеси ему молока, - бросил он служанке. Та молча кивнула, вышла, сильно выворачивая левую ногу.

Любопытство в доме нарастало. Аймор всё-таки сел, прислонившись к ножке кровати. Те трое рассматривали его с огромного расстояния, сбившись в кучку.

- Ты бы ещё целое ведро налила, - буркнул Траув, когда служанка протянула целителю грубую кружку.

"Лопни от жадности" - целитель уловил ее мысль осязаемо как шепот в ухо.

Он пил маленькими глотками - оказывается, отвык от вкуса. Неприязнь хозяев застревала в горле как вата.

- Спасибо, добрая женщина, - Аймору стало легче, в голове прояснилось. Служанка только на секунду прямо посмотрела ему в глаза, принимая пустую кружку.

- Ну давай дальше, покажи себя, - Траув скрестил руки на груди, прищурился. - Если так пойдет, то ты, пожалуй, кое-что стоишь.

Едва уловимая пауза, усмешка перед последним словом. Недоброе чувство прошло напильником по содранной коже.

Юноша был очень похож на женщину овалом лица, удивлённо поднятыми бровями. Но слабее - уже почти не боролся, ушел в забытье, только губы искусал в кровь.

Когда искаженное лицо больного стало просто усталым и бледным, а дыхание выровнялось, целитель поднялся на ноги.

- Они оба теперь будут спать. Должны отдохнуть, пожалуйста, не будите их.

Аймор синими светящимися глазами смотрел на хозяев дома. Траув щурился, оценивая его, круглолицый отвернулся - был растерян, его злость ушла в пустоту. Третий, с крупным носом и раздвоенной бородой пытался что-то сообразить.

- Ну, тогда пойдем-ка вниз, чтоб не тревожить.

Большая комната - панели из резного дерева, ковер, камин с начищенной до блеска решеткой, стулья и занавески одинакового красного тона. В окна било оранжевое закатное солнце.

- Ты и вправду не просто бродяга, - протянул Траув. - Скажешь, как тебя звать? Реода - моя вторая жена, не хотелось бы ее потерять.

У Аймора упало сердце.

- Что не говоришь? Ты же сдержал свое слово.

- Сдержите и вы. Я отдам вам, если хотите, все деньги, дайте мне хлеба и я уйду.

Круглолицый дёрнул ртом.

- А куда же ты так торопишься?

Целитель прямо смотрел на него.

- Мало ли какие дела у странника. Я не сделал вам никакого зла и не прошу у вас помощи. Продайте мне немного еды и я уйду. Вам не будет убытка.

- Как ты красиво говоришь, ну прямо-таки придворный поэт. И где ты обучался таким манерам?

Траув ещё раз пристально оценил шрамы на его руках.

- Что же ты так - лечить берешься, а у самого такие шрамы? И ногти вырваны.

Аймор сжал пальцы, уже понимая, что поздно. Обречённость, паника и мучительное ощущение полного провала. Траув играл с ним как сытый кот.

- Отпустите меня. Выполните свое обещание.

Хозяин не обратил внимания на его слова.

- Кто же тобой так усердно занялся? Простой бродяга не стоит таких усилий.

Круглолицый фыркнул.

- Ему бы очень подошло прозвище Синеглазый, не так ли?

Целитель молчал, не опуская глаз. От предательства было больно, этого не могло заглушить даже самодовольство издевок хозяев.

В комнату вошли ещё люди.

- Шрамы у тебя приметные. Да и сам ты... Известен. Можно сказать, знаменит.

- Если это он, - засомневался бородач.

- По всем приметам подходит, ты многих видел с такими глазами? А руки?

Они уже решили все, и говорили так, словно Аймора не было в комнате. Или, точнее, словно он был неодушевлённым предметом, вот как этот стол.

- Проверить надо, за ошибку с нас голову снимут. А вдруг он колдун?

- Он же и вправду лечит.

- В приметах сказано про шрамы на спине.

- Сейчас посмотрим. Элган, Микрай, держите его!

Аймор попытался вырваться, но они даже не замечали его усилий.

- Поверните-ка... Да не так, к свету, пустоголовые!

Чужие взгляды облизывали его обнаженную спину. В основном с удовлетворением, немного - с брезгливостью и ужасом. И совсем тоненькая бархатная ниточка сострадания.

- Видимо, много за ним числится, раз им так старательно занялись, - хозяин буквально пересчитал каждый шрам. - Не поделишься с друзьями, чем ты так знаменит? Ты отравил кого-то знатного? Предал?

Аймор закрыл глаза от душевной боли - слишком хорошо помнил к чему его принудили и что его ждало снова.

- Я ничего вам плохого не сделал. Пожалуйста, отпустите меня. Просто дайте уйти. Если меня схватят, умрут многие люди. Они вынудят... - голос всё-таки сорвался. Он переглотнул торопливо и продолжал.

- Я не знаю кто, но умрут. Пожалуйста, среди них могут быть и ваши друзья или близкие.

Траув, не размахиваясь, коротко ударил Аймора по лицу.

- Не болтай!

Кто-то ещё раз оглядел сплошное месиво из багровых рубцов, и пусть немного, но засомневался.

- Вы хотите награды - можете оставить меня здесь. Надолго, как сами хотите. Можете дорого брать за лечение, любую цену. Какую сами назначите. Хоть посадите меня на цепь - все равно! Только не выдавайте охотникам, это хуже, чем смерть. Не для меня одного, я не знаю, кого они выберут...

Траув ударил куда сильнее. Целитель задохнулся, в голове зазвенело.

- Я тебе сказал - замолчи. Понял?

Аймора крепко держали за руки, он не мог вытереть кровь из разбитой губы.

- Понял, я спрашиваю? Или тебе рот заткнуть?

- Да, - безнадёжно ответил целитель. - Понял.

Ему связали руки и ноги и втолкнули в какую-то каморку с крошечным, в ладонь, окном.

Аймор лежал, прижавшись щекой к жалкому соломенному тюфяку и смотрел, как угасают сумерки. Для него сгущалась его личная непроглядная ночь. Он не питал иллюзий по поводу своих сил и не думал что удастся убежать снова. За дверью в той самой большой комнате спорили хозяева дома, потом продолжили за едой.

Траув настаивал, а остальные безмерно боялись ехать в ближайший городок. Тот, из которого целитель еле успел выбраться.

Они все отчаянно хотели денег, им для чего-то была нужна эта крупная сумма. Но не менее отчаянно боялись. Аймор следил как хозяин настаивал на своем, как они неохотно соглашались - и как он разжигал их жадность.

После ужина они оседлали лошадей, обвешались оружием, какими-то амулетами.

И вот теперь он безнадёжно ждал.

Возобновились боли - кружка молока помогла ненадолго. Иногда в темноте он не мог сдержать сдавленных стонов. Особенно когда думал о будущем. Туго скрученные веревками кисти и щиколотки пульсировали, потом начали неметь.

Не надежда - так, слабое сомнение одно - может быть, они возьмут неопытного палача. Тот переусердствует, не рассчитает сил и всё-таки успеет убить. Раньше, чем догадаются пытать кого-нибудь другого у него на глазах. Но вряд ли, целитель слишком знаменит, ради такого случая к нему вызовут мастера.

Тягучая, глубокая, беспросветная ночь, только собаки изредка, для порядка гавкали во дворе.

В доме спали все - или почти все.

Осторожные шаги, тихо открылся засов. Аймор поднял голову.

Вошла та самая служанка - босиком, в руке глиняная плошка, в которой горит свеча. Остановилась на пороге, изучая. Смуглое морщинистое лицо бесстрастно, но он узнал эту ниточку тайного сострадания.

Она напряжённо прислушивалась и Аймор решил помочь.

- Не волнуйтесь, все спят. Люди все.

- А ты откуда знаешь? - шепотом.

- Я чувствую. То, что ощущают другие. Все вокруг, вот сейчас за стеной проснулись две мыши.

- Значит, ты всё-таки колдун, - она была разочарована.

- Не знаю, кажется, нет. Я целитель. Кроме этого не умею почти ничего.

- Твои приметы все совпали, - она настороженно склонила голову набок. - Ты тот самый Синеглазый?

- Да, - скрывать уже не имело смысла.

- За что на самом деле тебя ищут?

Аймор глубоко вздохнул.

- Я умею не только лечить. Могу передавать жизнь. От одного к другому.

Женщине потребовалось несколько секунд чтобы понять.

- Богатым и знатным, кто сладко живёт, хочется жить как можно дольше?

- Да.

- Тем, кому плевать на других? - она скорее думала вслух.

- Да, - оказывается, можно обрадоваться мгновенному пониманию.

- Ты убивал? - она поставила плошку на пол, осветив его лицо.

- Да... - это было невыносимо даже сейчас. - Я виноват что не смог, не выдержал. И меня заставили...

Женщина презрительно хмыкнула.

- Я видела твою спину. Как тебя заставляли. И ты поэтому сбежал?

- Да.

Она неуклюже и очень осторожно, опираясь на руки, села на пол.

- Чего тебя занесло в это проклятое место? Ты не знал куда идёшь?

Аймор, преодолевая боль, постарался ей объяснить.

- Здесь рядом портал. Я такие чувствую, тоже.

- Что?

- Переход в другой мир. Я хотел уйти.

- А-а, - протянула она. И помолчав, добавила. - Хозяев в свое время обманули, продав им все... С тех пор они только и рвутся уехать. Куда угодно, лишь бы без потери денег.

- Я знаю.

- А знаешь, что они тебя ограбили? Траув, жадная тварь, за медную монету удавится.

Служанка скривилась от отвращения, словно босиком раздавила дохлую жабу.

Аймор этого ожидал, но все равно было тяжело.

Женщина изучала его.

- Это у тебя от цепей? - вдруг показала на изуродованные запястья.

- Да.

- Ну-ка сейчас... - она ловко развязала стальную цепочку, которой зачем-то обмотали руки и ноги Аймора поверх веревок. Выпрямляясь, поморщилась.

- Подождите!

- Чего ты хочешь?

Он пытался привстать, опираясь на затёкшие руки и ноги.

- Дайте мне вашу руку! - она колебалась и он повторил горячим шепотом. - Пожалуйста!

Женщина протянула ему твердую мозолистую кисть. Целитель закрыл глаза, собирая оставшиеся силы.

Тепло и короткий зуд внутри больного бедра он ощутил как свои.

- Ох! - она вскрикнула шепотом, тут же тревожно замерла, но все было тихо.

Потерла ногу, забыв обо всем, встала, сделала три шага туда и обратно. И снова села, привычно опираясь на руки, но боли уже не было.

- Ты... - она уставилась на него с распирающим грудь комком чувств - изумление, благоговение, благодарность и почти страх.

- Ты вылечил меня?

- Да.

- Зачем ты это сделал?

- Я больше ничего другого не могу.

Несколько секунд служанка смотрела на него.

- Зачем тебе вообще это надо? Зачем тебе что-то делать для меня?

- Вам больно.

- Больно... - она смотрела поверх его головы, в темную стену. - Я ещё девочкой упала с повозки. Кому нужна хромоножка! Меня отдали замуж за старого пьяницу. Из шести детей выжил только один, совсем слабенький. Я души в сыне не чаяла, а недавно он умер. Его убили, ты понимаешь? А его жена, хорошая, добрая девушка, умерла в преждевременных родах. Я готова была последнюю нитку продать чтоб их спасти. Где ты был два года назад? Ты знаешь что такое - больно?

Женщина вдруг осеклась, смущённо и виновато посмотрела на его руки, на плечи.

- Хотя кому я это говорю. Ты, конечно, и знаешь.

- Простите, что я не могу другого... - у целителя не хватало сил на глубокую, застарелую душевную боль этой женщины.

Она отодвинула свечу чуть подальше.

- Ну-ка дай сюда руки. Все спят?

Аймор прислушался как это мог делать он.

- Да.

Ей не сразу удалось распутать тугие узлы внизу. Так надёжнее - чтоб нельзя было дотянуться зубами.

Аймор невольно охнул, когда к онемевшим ладоням начала возвращаться жизнь. Женщина освободила его ноги.

- Сможешь идти?

- Не сразу...

- Тогда подожди.

Она взяла свечу и ушла, хромая по привычке. Аймор остался один в темноте, растирая распухшие щиколотки.

Служанка вернулась с его вещами.

- У тебя отняли кошелек, а остальное не тронули. Не понадобилось даже им.

- Спасибо! - Аймор неловко поднялся.

- Ты же голодный, верно?

- Да. Я пришел чтобы купить поесть.

- Тогда возьми, - она протянула небольшой полотняный мешок. - Здесь сушеные яблоки и немного хлеба. Чёрствого, но провизия заперта на ночь, ничего другого нет.

- Спасибо вам! - резь в желудке заставила его прикусить губу - почти до слёз.

- Дай-ка, - женщина не глядя вынула горсть и высыпала ему за пазуху. - Так тебе будет удобнее, может, поешь на ходу. Ты еле на ногах стоишь. И свечку возьми - вдруг тебе пригодится.

- Подождите!

- Ну что ещё?

- Пожалуйста, дайте мне их взять. Не у вас.

Она нахмурилась, не понимая.

- Если меня найдут, я не смогу солгать. Не умею, не получается. Чтобы я мог сказать - взял сам.

Она вздохнула.

- Идём тогда. Если все спокойно.

- Все спят, - успокоил ее Аймор.

Служанка ночевала в почти такой же каморке, правда, там были ещё стол и стул. Она задула остаток свечи, поставила на стол рядом с мешком.

- Бери давай своей рукой. И пошли.

Аймор повиновался. Женщина вела его за руку, она хорошо изучила дом.

- Сейчас, засов открою. Ух, ну и глазищи у тебя!

- Я сам.

- Стой, он железный! - она отбросила его руку.

Целитель не понял.

- Что? Все засовы железные.

- Оно тебя не обожжет?

- Нет.

- А почему от цепей у тебя ожоги?

- Это не ожоги. Меня подвешивали в кандалах. Давно.

- А-а... То есть ты человек? - женщина верила и не верила.

- Да, - подтвердил он со всем жаром, с каким только мог.

- Эхх... - вздохнула. - Я думала что таких людей не бывает...

- Я человек, меня зовут Аймор. У меня есть родители, сестры и мать. Спасибо вам! Вы спасаете многих людей!

- Иди давай, человек! Погано с тобой обошлись, давай спасайся. И удачи тебе!

Женщина почти столкнула его с крыльца, скрежета засова не было слышно.

Только сейчас он понял что так и не узнал ее имени.

Аймор остался один. Ночь была сырая, промозглая, но дождя не было. На мягкой земле отпечатывались следы. От холодного воздуха кружилась голова.

Пёс в будке даже не заворчал когда целитель торопливо прошел мимо.

Из-за обрывков туч выкатывалась половинка луны. Аймор спешил как мог, он не знал как скоро начнется погоня. Пока ещё в усадьбе все спали.

Он шел пока не выбился из сил и черная сетка опять не замаячила перед глазами. По дороге - вроде бы твердой, утоптанной, потом по полям опять. Обойти по берегу реки он до рассвета не успеет, значит, придется напрямик через топь. В темноте.

Яблоки под рубашкой щекотали и иногда царапали кожу, изредка он их доставал на ходу. Нечасто - слишком хорошо знал что бывает после долгого голода.

Отдыхать приходилось все чаще.

Аймор как раз нащупывал себе палку, когда ощутил что его отсутствие обнаружили. Погоня началась. К несчастью, его светящиеся глаза не давали преимущества в ночном зрении.

Каждый шаг приходилось тщательно выбирать, иногда наваливаясь на импровизированный посох всем весом. С болота наползали клочья тумана, пронизывая до костей. Несколько раз беглец проваливался по колено, с трудом вытаскивая ноги. После этого приходилось стоять, судорожно хватая ртом воздух.

Дважды Аймору удалось отдохнуть на небольших островках. Недолго - он боялся упасть от слабости и захлебнуться, но ещё больше - стать орудием в руках палачей.

Целитель прижался к стволу сосны и опустился на землю. Зачем дальше, куда-то идти?.. У него есть только непомерная усталость и боль, впереди в лучшем случае так же. А в худшем - новые мучения и новые смерти на его совести. Если он утонет в трясине - все закончится, смерть в самый раз для труса и убийцы.

Аймор сжался в комок, ощутив вдалеке - пока вдалеке - уверенную неумолимость преследователей. Их две группы, они сытые, вооруженные, сильные. Каждый из них может убить его одним ударом. Они зажгли фонари, они перекрикиваются и подбадривают друг друга. И каждый хочет свою долю награды. Какой тогда смысл?..

Три оставшиеся кусочка яблока впились ему в ребра. Целитель вытащил один, вертел в руке, словно забыв что это. Магический артефакт, часть зримой, реальной человеческой доброты. К нему - а ведь он ничего не скрывал.

Именно в этот момент Аймор ощутил в тумане чужое присутствие. Не человеческое - то ли кто-то очень большой, то ли множество единодушных существ. И этот кто-то уловил его присутствие на своей территории. Может быть, так же, как ощущает он сам.

Неведомый кто-то располагался между ним и таким далёким порталом.

С трудом, двигаясь как пьяный, Аймор поднялся на дрожащие ноги. Надо идти. Он сунул в рот кусочек яблока, кисло-сладкий вкус доброты. Надо идти чтобы не подвести эту смелую женщину - ведь есть пытки, которые ему не по силам.

Беглец не видел дальше, чем на три шага. Незнакомец или незнакомцы быстро приближались к нему. Аймор распознал их чувства - любопытство, раздражение и азарт. Кто бы они не были, они тоже охотились.

Даже если эти охотники его убьют - это лучше. Аймор шел вперёд, если, конечно, передвижение со скоростью шага в минуту можно было так назвать.

Шаги он не считал и не мог сказать когда за редкими деревьями замелькал пляшущий зеленоватый свет. С разных сторон, "их" явно было много. Аймор выпрямился было, но колени предательски дрожали, он бессильно опустился на травяной бугорок.

Чужое внимание пронизывало его насквозь со всех сторон, как вытянутая рука клубы пара. Чужие немыслимо громадные глаза... Глаза? Зелёные и жёлтые отсветы перемещались слишком легко и быстро, словно группа акробатов перебрасывалась зажженными фонарями.

Они не могли быть глазами, даже без тела - перемещались поодиночке. Но они явно на него смотрели. В него и сквозь него - ничего подобного Аймор ещё не встречал.

Они всматривались, оценивали, обнюхивали, буквально пробовали его на вкус, подлетая все ближе. Целитель улавливал их эмоции - нетерпение, азарт, предвкушение и озадаченность. Они кружились у него над головой, буквально задевая, а потом резко поднимались вверх и зависали, вглядываясь.

Пробовали, изучали и ещё раз проверяли его. Аймор довольно быстро понял - кто бы они не были, они не знают что с ним делать.

А делать они могли все, что хотели - у него не хватит сил защититься.

Ещё больше озадачились, плясали вокруг него как мошкара в солнечных лучах. Пикировали вниз, целясь в его заветные воспоминания - Аймор даже не пробовал как-то закрыться. Откусывали себе по кусочку и улетали - переварить в их странном танце, обсудить с другими. И вот уже следующий летит вниз чтобы окунуться в его память и чувства. Только кружилась голова.

Зависли высоко, успокоились. Аймор почувствовал что его затягивает нитями смысла, которыми они общались друг с другом.

- Кто ты? - неслышным звоном возник голос. Требовательный, властный.

- Что ты такое?.. Отвечай. Отвечай!..

- Не знаю, кто вы, - как только мог четко заговорил Аймор вслух. - Я открыт перед вами. Вы видели мою память. Другого нет, больше вы не узнаете. Я могу рассказать, если хотите. Но это может быть долго, я очень устал.

Они явно его поняли, спустились пониже, медленно покачиваясь в воздухе.

- Мы не знаем таких, - не то голос, не то его представление о голосе.

- А я не знаю вас.

Почему-то этот ответ сильно взволновал их, снова заметались.

- Простите если я вас обидел. Я издалека и хотел уйти в другой мир. Здесь мне оставаться нельзя.

- Почему? - почти капризно потребовал голос.

Почему-то им важно услышать его ответ, сравнить с его памятью.

- Если я останусь, меня заставят убивать. Людей, которые ни в чем не виноваты.

- Не хочешь убивать?

- Нет.

- Убивать - беречь себя! Для себя! - то ли жестокость простодушного хищника, то ли голос избалованного ребенка.

- Я не могу, - просто ответил Аймор. Других слов он найти не сумел.

Вокруг него почти сомкнулся зелёный переливчатый туман. Они непрерывным потоком прочесывали его память, вспышками воскрешая все. Детство, скитания, исцеления, жизнь при дворе, пытки и страх, его короткую обречённую любовь. Беспорядочно, что им захочется.

В конце концов он то ли потерял сознание, то ли на короткое время уснул сидя. Очнувшись, понял что погоня приблизилась - опытные охотники на человека, тоже со своими способностями. Зелёные огни все ещё были здесь, так и кружились над ним. Наверно, видные издалека.

Вот - приблизились на зов его ужаса. Они явно принимали решение.

- Мы берём что хотим! - капризно и высокомерно заявил один. Поярче других... Посильнее?

Аймор теперь мог определить их размеры - они могли уместиться в протянутой руке.

- Ты нам не нужен! - кажется, тот же самый. Его поддержали со всех сторон.

- Тогда вам не нужно чтобы меня схватили? Дайте мне утонуть. Пожалуйста.

- Ты нам не нужен! Они - нужны! - облако колыхнулось туда, откуда приближалась погоня.

Аймор ничего не понял в этот момент.

Светящееся скопление разделилось на две неравные части. Большая рассредоточилась и вкрадчиво поплыла навстречу охотникам. Меньшая висела над ним. С третьей попытки Аймор сосчитал их - всего пятеро.

- Ты глупый! - так же требовательно заявил кто-то из его огненных компаньонов. - Ты так и не понимаешь.

- Простите, - Аймор попытался улыбнуться, но не получилось. - Я очень устал.

- Ты не узнал нас! - обвинил его сгусток света. - Дурак.

Но всерьёз обижен он всё-таки не был.

- Во всех мирах, где был, не слышал? - влез в разговор другой. Они не отличались избытком вежливости.

- Волшебники, знахари... Ты о блуждающих огнях не читал?!

- Читал...

Аймор от усталости плохо соображал.

- Простите, что я не узнал, вас описывали такими разными.

И тут он вспомнил, соотнес с намерениями летучих охотников и задохнулся от ужаса.

- Вы... Их... Вы же не...

- Сиди здесь! Дурак! - потребовал огонек.

- Они получат то, что заслужили сами!

Вся стайка красиво и грациозно взлетела и стремительно понеслась, спеша к добыче.

Аймор остался один, его колотило от страха, горло сдавило. Он так хотел уйти от погони, но мысль об их смерти была невыносима. Опять из-за него - новая смерть. Целитель было хотел броситься в трясину, но не сумел встать. Полностью бессильный наблюдатель.

Он ждал, ждал, пока понял что это не его ужас.

Далёкие крики - может, они только хотели закричать. Беспорядочная карусель страха, надежды и отчаяния. Холод, удушье, обреченная борьба за жизнь, за кусок твердой земли, за глоток воздуха. Мучаясь их агонией, Аймор потерял сознание.

Очнулся от холода когда уже рассвело. Опустошенный, тупо вглядывался в клочья тумана, вяло думая о том, кого они могут скрывать. Все тело затекло, он несколько раз чуть не упал. Пасмурного утра вполне хватало чтобы осмотреться.

А потом подобрать, отстранённо удивляясь самому себе мешок со всем, что у него осталось во всех мирах, палку и совершить путешествие на твердый островок чуть больше его роста в длину. Там беглец уткнулся лицом в жухлую траву - укрыться от того, что видел ночью чужими глазами. От обезумевших лиц, от липкой тины, медленно заливавшей рот. И плакал до тех пор, пока не заснул.

Разбудили его темнота и чужое присутствие. О н и.

Кружились уже куда спокойнее, да и излучали... Другое. Они были довольны собой, удовлетворены, общительны и деловиты. Сейчас Аймор снова их удивлял, но изучали они его куда деликатнее, не вторгаясь в потаённые мысли.

- Тебе плохо. Почему? - их было много, но он чувствовал - знал от кого исходит каждый голос.

- Страшно, - горло у него пересохло. - Больно, вы их убили. Больно за них. Я все чувствовал.

- Убили! - вся стайка была довольна собой, они сделали что-то приятное и полезное. - Так надо.

Аймор не сумел ответить, но они и так знали что он чувствовал. Целителя вывел из оцепенения невероятный вопрос.

- Тебе плохо. Как сделать лучше?

Что?!

- Как тебе сделать лучше?

Аймор неверяще поднял голову.

- Я... Не знаю, - от неожиданности он растерялся. Огни плавали, освещая все его крошечное пристанище.

Что-то похожее на терпеливый вздох.

- Тогда думай.

- Я думаю.

- Не о них! Их нет. Им больше не страшно и не больно, - последнее с оттенком сожаления.

- Почему тебе плохо за них? - откуда-то сбоку новый вопрос.

Аймор не мог ответить.

- Они тебя не жалели.

- Вы убили их, - он очень неуклюже пытался объяснить.

- Не понимаешь! - высокомерно. - Мы и не мы. Не мы их привели сюда. Не мы заставили охотиться за тобой.

- Они хотели уехать. Боялись вас.

- Они могли с нами жить мирно. Мы не трогали никого в доме. Не трогали в полях. Они могли ходить в лес. А пришли сюда, гнали тебя.

- Жадные, злые. Убивает жадность, а не мы.

- Не мы, так они сами друг друга.

- Они замучают многих, если их не остановить. От них ничего хорошего, только боль, слишком много боли.

Он не мог с ними спорить - слишком правдивыми, пусть и жестокими были их слова. Беглец был живым воплощением соблазна - ради него и убивали, и предавали, и дрались...

Аймор виновато опустил голову.

- Как тебе сделать лучше? Мы не хотим твоей смерти.

Он наконец сдался перед их напором.

- Что нужно? Говори! Думай!

- Попить. Если есть чистая вода. Поесть.

- А! - они взлетели, заметались, закружились.

Совещались, впрочем, недолго.

- Иди с нами!

Аймор сделал усилие и поднялся на ноги.

- Куда идти? Я не вижу.

- Бери, опирайся. Смотри на нас, мы покажем.

Стая опять разделилась. С Аймором остались несколько, большая часть группы куда-то умчалась. Они были весьма оригинальными проводниками - по двое-трое летели в такт его шагам и зависали низко, показывая куда ставить ногу.

На свою палку он только опирался для равновесия. Идти всё-таки оказалось трудно, слишком мало у него осталось сил.

Пережидая приступ головокружения, Аймор внезапно понял - вот эта тонкая сеть внимания - единственное, что поддерживает его сейчас. И чуть не вспугнул их своей благодарностью.

По его ощущениям они шли очень долго. Но как раз собственным ощущениям беглец и не доверял. Огоньки привели его - измученного и вымокшего, к большому приподнятому островку. С одной стороны берег омывался впадающим в болото ручьем. Вода была темного цвета, но свежая, не пахла тиной.

Пока Аймор пил, огоньки тихо и спокойно ждали над его головой.

- Иди сюда!

Под соснами, совсем невидимый в темноте, стоял шалаш или что-то на него похожее. Два больших наклонных камня - откуда они тут, среди болот? Сверху накрыты несколькими досками, две из них упираются в корни.

- Ешь, отдыхай! - его покровители выстроились в цепочку, высвечивая дорожку к хижине. Пока целитель шел, шепча на каждом шагу благодарности, они дрожали и туманились перед его глазами.

Аймор провел на этом острове несколько несчитанных дней. Спал он в основном днём, а каждую ночь его навещали.

Немного отдохнув, беглец сумел сориентироваться. Они совсем немного продвинулись к порталу, скорее ближе к берегу реки, но все же продвинулись. Он далеко ушел, но всё-таки сумел уловить что страшная смерть двух отрядов ненадолго напугала преследователей. Они больше не совались в болото, но поиски продолжались.

Огоньки по ночам подбирались к людям гораздо ближе и они подтвердили подозрения Аймора.

- Пока жди, ищут! Кто-то думает что ты умер, вместе с теми. Или убил тех, боятся.

Он закрыл глаза чтобы справиться со взметнувшийся болью. Что бы не говорили его покровители, Аймора мучила эта смерть.

- Почему ты не укрываешься? Укройся!

- Что? - он плотнее закутался в свой потрёпанный плащ.

- Нет, не так! - с досадой. Выкричавшись, они принялись наперебой ему объяснять.

- Закрой себя. Как голая улитка! Закрой себя от других.

- От тех, кто бьёт других.

- Кто жадный, кто создаёт боль.

Но как раз этого Аймор сделать не мог. Огоньки почти понимали, но не могли поверить, как он не мог принять необходимость убийств. У них была неколебимая уверенность - как у садовника, который стрижет веточки. А целитель передавал как мог свою главную потребность и суть - уменьшать, устранять беду и боль. Не судить, не думать о последствиях - просто помогать. Обычно без слов - слов у него для такого не было. Новые друзья, соприкасаясь с ним, становились на время притихшими, появлялась мягкость и к нему и между ними.

Его покровители заботились о нем как могли. На вторую же ночь разобрались как мало у него еды. И прежним способом, подсвечивая, провели беглеца туда, где росли болотные ягоды.

У Аймора дрожали руки когда эти зловещие существа, ужас окрестностей, опускались на землю, подсвечивая ему относительно съедобные ягоды. Так, чтоб ему оставалось только подойти и собрать.

После ветреного, дождливого дня, когда Аймор сжимался под сырым плащом, стараясь согреться, огоньки привели его на место с мягкой травой. Откуда они, нематериальные, это узнали, целитель так и не понял. Но набрал он совсем немного. Вся физическая работа была на нем, а он тоже был не слишком-то материален.

Они с явной тревогой следили за его уменьшающимся запасом.

- Хорошо поспи днём. Мы можем ночью, проведём тебя.

- Вы тоже чувствуете портал?

- Да. Знаем, но сами не переходим, нам это неприятно. Слабеем от такого, немногие решились. Пока жди.

Аймор доверился им.

Путь к порталу занял две ночи. Целитель улавливал людей, иногда очень близко. Среди них были явные, несомненные преследователи. Его покровители сами выбрали место для дневного отдыха. В последний вечер беглец, ежась от холода, тщательно вымылся сам и отчистил одежду. Кто знает, сразу за порталом могли жить люди. Хватит с них его светящихся глаз, шрамов и общего странного вида.

Огоньки тоже этого не знали.

Аймор прощался с ними без слов. Он ни о чем их не просил - не имел права. Только старался вернуть тепло и свою безмерную благодарность. Они живыми звёздами реяли вокруг него.

- Мы теперь о тебе знаем. Там, где есть, в разных мирах - будем знать. Иди, тебе нельзя быть долго. Здесь тебе больше нельзя.

Вздохнув глубоко, целитель доверился своим странным друзьям, помогавшим ему столько раз.


Автор: Саша Ламонт